«Свет ныряющего среди кучевых облаков месяца в полнолуние просто ослепителен. Чудесен тропический океан со своей лазурью и фосфорическим светом, чудесно тропическое солнце и облака, но ночное тропическое небо на океане чудеснее всего на свете». Только человек, по-настоящему влюблённый в море, моряк или путешественник – мог так восторженно писать о нём. Книга, из которой взят этот отрывок,  называется «Летопись моей музыкальной жизни», и автор её – композитор Николай Андреевич Римский – Корсаков. В юности Николай Андреевич был моряком, но музыкой занимался с детства. И когда ему пришлось выбирать из двух профессий одну, он сделал этой одной профессией музыку. Педагог, а затем директор Петербургской консерватории, требовательный учитель, высокообразованный музыкант и замечательный композитор, автор любимых и известных всем опер, романсов ,симфонических картин – таким знает его мир. Пожалуй, только по какой-то особой подтянутости, стройности его высокой фигуры да ещё по необыкновенной дисциплинированности угадывали консерваторские студенты бывшего морского офицера в своём строгом седом профессоре. В декабре 1897 года в Москве, на сцене частного оперного театра Мамонтова, была поставлена опера Римского-Корсакого «Садко». И как знать, не будь на свете клипера «Алмаз», на котором в далёкой юности совершил своё первое большое плавание композитор, будучи выпускником морского корпуса,  - может быть, не ушёл бы в плавание в неизведанный Океан другой корабль – Сокол – корабль весёлого гусляра Садко. Не двинулся бы он по холщовым волнам, мимо холщовых теремов Господина Великого Новгорода, под удалую песню корабельщиков. Не зазвучал бы, провожая корабль, странный и таинственный голос морской царевны Волховы. Не родилась бы прекрасная музыка «Океана – моря синего» .Грозен и могуч «Океан – море синее», мерно и тяжело катит он свои волны… Звучащий океан. Эту музыкальную тему даже не назовёшь мелодией, так она проста: всё время повторяются три звука, три ноты на фоне рокочущего сначала низко в басах, затем выше, у скрипок, сопровождения.  Но в размеренной неторопливости, в однообразном повторении звуков и заключено всё очарование этой музыки: спокойно дышит океан, набегают одна за другой громадные, ленивые волны. Так начинается опера. Музыка оперного вступления обычно рассказывает о самом главном. Слушая вступление к «Садко», сразу же можно понять, что главное – это «Океан – море синее». Не богат, не чванлив молодой гусляр Садко, не ладит он с именитыми купцами новгородскими, не поёт песни об их богатстве и знатности .О дальних странах, о реках и морях неизведанных мечтает Садко в своих песнях, о странствиях морских, которые прославят его родной Новгород. Но нет у Садко ни казны золотой, ни дружины храброй – беден гусляр; а кто бедному поможет? Грусти Садко у любимого Ильмень-озера, смотрит на воды глубокие, тихо перебирает струны на гуслях.  Снова «водная» музыка – чуть слышные переливы арфы: будто ветерок всколыхнул воду, - пробежала рябь по глади озера. Серебристо зазвучали трели деревянных  духовых. Вступила флейта – клекот лебедей, что плывут по Ильмень-озеру. Вышли на берег лебеди и обернулись красными девицами. Это дочери Морского Царя со своими подружками. И самая прекрасная из них – царевна Волхова. О великом царстве морском, о грозном своём отце рассказывает гусляру Волхова. Как отблески драгоценного металла, мелькают фанфарные звонкие звуки труб – это золотопёрые рыбки, подаренные Садко царевной Волховой за песни. Заколыхалась вода в озере, и поднялся из глубины сам грозный Царь Морской. Отрывист и странен голос Морского Царя, но в нём можно расслышать знакомую музыку Океана. Заклекотала по- лебединому флейта, затихло, успокоилось озеро – исчез Царь Морской и девицы красные. А рыбки золотопёрые  обернулись слитками чистого золота.  Исполнилась заветная мечта Садко. Стоят на Ильмень-озере снаряжённые в путь корабли. Впереди всех Сокол-корабль: на нём поплывёт сам Садко, а на остальных – товарищи верные. Корабли Садко, гостя богатого, входят в Океан. Все корабли уплывают вдаль, а Сокол = корабль останавливается посреди Океана. Не пускает Морской Царь Садко, зовёт его к себе и Волхова прекрасная. Должен Садко опуститься в царство Лазоревое, откупиться песнями от царя. И вот Садко на морском дне – то ли гость, то ли пленник Морского Царя.  «Морская « музыка становится совсем другой – зыбкой, таинственной. Тоненько позвякивают тарелки; очень мягко, затаённо звучат медные инструменты, колышутся пассажи струнных. И в этом подводном мире раздаётся весёлая плясовая песня. Пляшут под гусли Садко чуда морские, и постепенно начинает «волноваться» море. А когда заплясал Царь Морской, - поднялась на море буря. Совсем другой стала музыка Океана – бурлит, мечется, будто вихрь подхватил мощное звучание оркестра, всё сильнее, всё громче…И вдруг музыка оборвалась, вступил орган. Старчище - могуч-богатырь тяжёлой свинцовой палицей выбил гусли из рук Садко. «Не ко времени расплясался Царь Морской, тонут корабли от твоей пляски». Исчезает подводное царство, спокойно, ясно звучит музыка Океана. Садко и Волхова поднимаются на поверхность моря.  Снова берег Ильмень – озера. Спит Садко. Нежно баюкает его Волхова, прощается с полюбившимся ей молодцем. С первыми лучами утренней зари рассеется по зелёному лугу алым туманом морская царевна, превратится в широкую реку Волхов. По Волхову приплывут в Новгород корабли Садко.  Звонко всплеснулись арфы, светло и привольно льётся музыка широкой реки…

 Ликует Новгород, встречая отважных путешественников, славят гусляра: «За песню отдал Царь Морской Садку царевну Волхову, и протекла река, быстра и глубока». «Морю синему слава», - поёт народ. А в аккорды хора вплетается тема Океана. В последний раз звучит она в опере, Звучит мощно, торжественно, заканчивая былину о Садко. Сильный и яркий талант, огромная любовь к музыке победили в споре между моряком и композитором. Но море навсегда осталось в творчестве Римского-Корсакова. Много замечательной музыки посвятил ему композитор. В симфонической сюите «Шехеразада» тоже много «морской» музыки. Но море « Шехеразады»  совсем не похоже на «Океан – море-синее».

Это понятно: ведь былина о Садко русская, а сказки Шехеразады  - это восточные арабские сказки. Музыка «Садко» - русская, распевная русских народных песен, былин, а музыка «Шехеразады» напоминает нам о затейливых, прихотливых песнях Ирана, о пленительных и изящных танцах Востока. Здесь, в «Шехеразаде», композитор тоже изображает музыкой и спокойную морскую гладь, и грозный затаённый рокот приближающейся бури, и разбушевавшуюся стихию, волны, разбивающиеся о скалы, мощные порывы ветра. Всё это не только слышишь, но как будто видишь; а ведь в «Шехеразаде» нет ни хора, ни декораций – один оркестр музыкой рисует удивительные морские пейзажи. «Маринистами» называют живописцев, которые рисуют море. Композитором-маринистом можно назвать Николая Андреевича Римского-Корсакова.